Но Хосе тут же отбросил эту мысль как недостойную. Половое различие не имеет значения: по-видимому, Джефферсон имел в виду всех — и мужчин, и женщин. И даже если он подразумевал именно то, что написал в 1776 году, то уж в 3035-м — наверняка выразился бы иначе.

Но все равно истина подрывает аргументы Марсии. А так как она использует Декларацию только ради спора...

«Сексистский документ!»

Он почти слышал ее гневный голос.

Может быть, жена и права. Но в таком случае ей не следовало цитировать Декларацию.

Это совсем неуместно. Важно одно: пытался ли он, Хосе, обращаться со своей супругой, как с низшим существом. Он-то прекрасно знает, что не пытался. Он просто рассуждал вслух, а не снисходил к бессловесной твари.

Хосе просматривал документ дальше, чувствуя себя уже немного лучше. И наконец дошел до фразы: «Эти Соединенные Колонии являются и имеют право быть СВОБОДНЫМИ И НЕЗАВИСИМЫМИ ШТАТАМИ». Он задержал ее на экране и удовлетворенно кивнул: память не подвела — он помнит ее очень точно. Марсия была неправа, а он прав: существует разница между правом колонии управлять самостоятельно своими делами и правом женщины, как и правом любого мужчины, не исполнять чужие приказы.

Разумеется, всем приходится подчиняться приказам, если, конечно, ты не принц крови, но в наши дни даже королям и королевам, чего уж говорить о принцах, нужно подчиняться законам. Но жена не обязана исполнять приказы мужа, точно так же, как муж не обязан исполнять приказы жены...

На мгновение у Хосе закружилась голова, и он обнаружил, что усиленно рассуждает, зачем вообще вступил в брак. Да и брак ли это по большому счету?

Ересь.

Он заставил себя вернуться к проблеме. Да стоит ли расстраиваться, если живешь в соответствии с принципами Декларации? Не стоит.

Конечно, возникает мелкое сомнение: а вдруг принципы Джефферсона означают, что для сохранения независимости человек вообще не должен вступать в брак. Но Хосе был уверен, что Джефферсон имел в виду не это.

Однако сами принципы...

Принципы могут подождать.

Хосе взял себя в руки. Он еще успеет уточнить принципы за тот срок, который отмерили ему боги. Да и решить-то следовало всего одну проблему: как сохранить независимость, оставаясь женатым. Он был уверен, что сумеет найти приемлемое решение со временем. А сейчас важнее всего запрограммировать мозг робота, а то он медлит с этим делом дольше чем следует.

Тем более что документ уже почти дочитан.

Хосе нажал кнопку пролистывания и впитал Декларацию до конца, наполняясь чувством гордости за свою принадлежность к роду людскому...

— Эй, Хосе!

Хосе поморщился и повернулся к соседнему программисту.

— Да, Боб?

— Он не воспринимает оригинал, — Боб откинулся и махнул рукой в сторону экрана. — Я сделал что-то неправильно?

Хосе сдержал улыбку. Боб очень молод и пашет в лаборатории без году неделю. Конечно, парень разбирается в компьютерах получше Хосе, но с глупостями бюрократии и произвольным характером ее решений еще не знаком.

— Сейчас посмотрим, — он придвинул свой стул к стулу Боба и посмотрел на экран, поджав губы. — Какой код доступа ты используешь?

Боб взял руководство и ткнул пальцем в заложенную страницу:

— RB-34h-Z.

Вот теперь Хосе позволил себе улыбнуться.

— Мы перестали производить эту модель пять лет назад. А серия модификаций RB-34h-Z теперь длиной в милю.

Боб нахмурился.

— Откуда же мне знать, какая из них в работе?

— Каталог должен появиться на экране автоматически, когда ты набираешь код.

— Почему же он не появился?

— Потому что ты должен ввести код прежде, чем запустишь процедуру копирования, — Хосе прервал программу копирования, очистил экран, затем набрал RB-34h-Z.

На экране слева появился список, а справа — сообщение, что модели, отмеченные звездочкой, все еще находятся в производстве.

Боб нахмурился.

— Почему об этом не говорится в руководстве?

— Потому что парень, который его написал, кретин.

Боб несколько секунд смотрел на Хосе, потом улыбнулся.

— Что ж, к этому нечего добавить.

— Конечно, нечего. Если не спрашивать, почему он получил эту работу. — Хосе тоже улыбнулся. — Кстати, если не ошибаюсь, его все-таки уволили, но те, кто здесь распоряжается, посчитали, что все программисты обязаны знать процедуру, и потому не побеспокоились внести поправку в руководство.

Боб вздохнул.

— Тяжело начинающим, верно?

— Потому тебя и сажают рядом со стариком, — Хосе недавно стукнуло аж целых тридцать два года. — Ну, а теперь догадайся, какую модель тебе нужно загрузить.

Боб поднял голову, озадаченно взглянув на старшего товарища.

— Что?.. Откуда мне...

— Это прямо здесь.

Боб указал на примечание, напечатанное мелким шрифтом в правом нижнем углу должностного расписания Боба.

Боб нахмурился:

— А я-то думал, что это последний код в процедуре.

— Похоже, но на самом деле после кода RB-34h-Z ты должен добавить подстрочный индекс.

— Тогда почему они... Нет, забудь об этом, — Боб вздохнул. — Ты был прав, старина, считается, что каждый работающий здесь программист знает это, так?

Хосе кивнул.

— Должностные расписания — это матрицы. Они просто добавляют индекс и переправляют тебе.

Боб развел руки и покачал головой:

— Что ж, теперь я знаю. Спасибо, Хосе.

— Всегда готов помочь, — Хосе снова сдержал улыбку. — В следующий раз сразу зови меня.

Он вернулся на свое место, сопровождаемый улыбкой Боба. Посмотрел на свой пустой экран — ничто так не помогает решить свои проблемы, как помощь другим, перед которыми встали свои.

Удовлетворенно вздохнув, он напечатал:

«Копирование мозга».

Экран ответил:

«Загрузка черепной коробки».

Хосе потратил каких-нибудь десять минут, чтобы проделать все необходимые действия, нажал клавишу «исполнять» и с улыбкой откинулся в кресле, глядя на экран, чтобы убедиться, что все идет нормально.

И все прошло безупречно. Час спустя на экране возникла надпись:

«Конец копирования».

Ее сменил вопрос:

«Записать?»

Хосе довольно кивнул. Программа была воспринята без сучка и задоринки.

Программист набрал «Да», и компьютер подал серию электрических импульсов в расположенный в нижней комнате большой кристалл, превращая только что скопированную электронную матрицу в постоянный элемент будущего мозга. После подробной процедуры программа становилась неподвластной любым стихиям: наводнению, огню, землетрясению и электромагнитным полям любого напряжения. Единственное, что теперь способно стереть программу, — электрический разряд такой силы, что весь мозг превратится в груду шлака. На экране засветилось: